Blackout: Глава третья.

Дверь с тоскливым скрипом закрылась за падшими, и это была уже совсем другая дверь. Для стороннего наблюдателя - если в таком месте вообще можно было представить наблюдателей, а тем более сторонних - они словно вышли из большого деревянного строения на крытое резное крыльцо. Доски под ногами угрожающе прогибались и скрипели, там и сям зияли провалы. Балясины и крыша тоже сгнили и покосились. Угадывалось, что двух-трехэтажное строение было некогда замысловатой архитектуры - с башенками, балконами, стрельчатыми окошками, но его давно не касалась умелая рука гастарбайтера. Сухие изломанные стебли бурьяна подымались до середины окон первого этажа.

- Мы за городом, - ненужно и неопределенно пояснила "Юлия". - Я здесь живу со своими людьми. Территория в осаде, но вы в безопасности. Я обещала убить ее с особым цинизмом, как только они сюда сунутся, поэтому они пока наблюдают.

Она махнула рукой влево и вправо, где вдалеке среди деревьев горели какие-то огоньки - не то костры, не то окошки.

- Надо действовать быстрей, пока они не прочухали, зачем вы здесь, - и она развернулась к двери и потянула ее на себя.

Внутри было немного теплей и светлей от расставленных по углам керосиновых ламп и колченогих канделябров. Длинный коридор был когда-то выкрашен по-советски, в два цвета. Стены, исписанные похабными стишками и трафаретными лозунгами, зияли ранами кирпичной кладки. Под ногами хрустела штукатурка (наверное). Неберу направилась вглубь по коридору, минуя скудно освещенные комнаты, в которых какой-то народ спал, расстелив спальники прямо поверх строительного мусора, поближе к круглым ржавым печкам. В конце коридора верзила-хиппи кемарил сидя, привалившись к косяку более-менее целой двери. Заслышав шаги, вскочил, протирая глаза, и согнулся в почтительном поклоне.
- Они со мной, передай всем, - бросила на ходу Юлия и толкнула дверь.

Последний зал был поцелее и почище виденных камор. Выцветшие ковры покрывали замызганный, но выметенный пол. Разнокалиберные ветхие кресла, комоды, шатучие столики и этажерки, заставленные посудой, пыльными бутылками, подсвечниками и прочей малой пластикой, и даже газовая плитка создавали некую причудливую обжитость, а в глубине каминная полка, уставленная фоторамками, нависала над закопченным темным провалом.

- Располагайтесь, - "Юлия" прошла к камину, присела на корточки и принялась в нем шуровать. - Не Таба'эт, конечно... Помните? - она снизу вверх поглядела на гостей, подсветив лицо горящей спичкой, - Помните, как было раньше красиво... А когда-то я обитала на Луне, - уронив погасшую спичку, она показала пальцем в окно, - и меня звали тогда Нанше. Владычица Пророческих Снов...

- Не вижу я никакого смысла в этом конфликте, - долго обдумав всё, что мог, заявил Тагир. - У него нет мирного решения. А если биться, то сил у двора гораздо больше. Особенно с такой-т крепостью, как эта. Нужно переправляться из страны на недоступную им территорию и заручится поддержкой местных.

- У двора больше карт, - рассудил Лившиц, оглядывая помещение, - зато наши все - козырные. Книга. Дочь. Андрей Сергеич.

Старик посмотрел на спасённого из квартиры узника, которого он провёл в портал вместе с собой. Его цепи Лившиц всё ещё носил с собой.

- Вот вам и дурка, любезный.

Ефим Борисович призадумался.

- Дорогая Лжеюлия, расскажите-ка нам побольше обо всём этом. Кто вы - все вы вот тут. Что вы не поделили с бароном, и почему смертное чувство к дочери это может перевесить. Если это как-то связано с воспоминаниями... я мало помню за пределами аминокислот и нуклеотидов.

Нанше поднялась с корточек и протянула руку к каминной полке. Взяла фотографию, подошла, глухо ступая по пыльному ковру, и протянула Лившицу.


- Вот, это была я до того, как он меня не убил. Можешь считать, что это око за око. Он отобрал у меня одну родную мне женщину, я отобрала одну у него.

- Все они вот тут - это люди, которые служат мне по доброй воле. Я не дьявол и не искуситель, чтобы выкручивать людям руки и души, манипулировать чувствами и мыслями. Если они идут ради меня на смерть - то только потому, что так хочется им. И не какому-то придворному лизоблюдскому зассанцу мне указывать, как поступать с людьми.
Ее лицо, недавно бывшее почти мечтательным, вдруг стало жестким и злым.
- Они когда-то были друзьями Ольги, - она кивнула подбородком на фоторамку, - и они продолжают быть ими.

- Все это хорошо. Священная борьба за месть, и все такое, - покивал головой Тагир. - Вот только в сражении от меня толку мало, а стадию переговоров уже давно минули. Боюсь, что я вообще зря в это ввязался. Проклятое любопытство.
Демон поставил пустой пивной бокал, который он по инерции захватил из бара, на ветхий столик. Задумчиво постучал пальцами по облупившейся стене.
- А теперь уже и не уйдешь, когда мои следы мешаются с вашими... Так что вы собственно хотите предпринять? Занять глухую оборону и ждать все силы двора в гости?

- Очень надеюсь, что до этого не дойдет, - Нанше поставила свое бывшее фото обратно на пыльную полку.
- Я хочу вызвать барона и подчинить его нашей воле при помощи найденного вами ритуала, чтобы он не успел ничего предпринять, - объяснила она, подходя ближе. - Для этого боевые навыки не нужны. У меня их, кстати, тоже нет. А там - как пойдет. Либо мы его ломаем и отпускаем, либо берем в заложники, либо - уничтожаем. Конечно, засевшие поблизости лоялисты - лояльные Двору, я имею в виду, - может, и решатся напасть без приказа. Но их ненамного меньше, чем вас, и потом, у моих людей есть оружие.

Мбвата продолжал молчать. Он, словно кот, прохаживаясь по углам, выглядывая в окна и подолгу всматриваясь в темноту. Что-то с ним происходило, он как будто выпал из этого мира и оказался в каком-то своем. Как будто все это уже было с ним - скрипучий полуразвалившийся дом, люди с оружием, спящие в обнимку с печками и запах будущей, еще несвершившейся стрельбы. А он, как наркоман, одновременно ненавидел это и желал снова.

- Что за оружие у твоих людей? - непривычно хрипло, со слишком сильным акцентом, спросил он у Юлии. - Мне бы что-нибудь посерьезнее. Против демонов конечно любого оружия будет мало, но.. Не могу без оружия.

Юлия кивнула с одобрением и негромко произнесла:
- Квенайкалон, зайди.

Давешний лохматый верзила в хайратнике со скрипом открыл дверь и почтительно застыл на пороге.
- Да, Владычица.

- Этот айну хочет видеть наше оружие, - она каким-то даже царственным жестом указала на Мбвату. - Сопроводи его, он выберет себе.

Хиппи комически-церемонно поклонился и вышел, поджидая за дверью Мбвату.

Андрей Сергеевич, предоставленный самому себе, качнувшись, двинулся вперед, дотопал до камина, плюхнулся перед ним на пол и уставился в огонь как заколдованный. Багровые блики мазали его изможденное лицо в рембрандтовские тона.

- Ну, вы располагайтесь, а я буду готовиться, - буднично произнесла Нанше и вопросительно протянула руку к книге.

Мбвата вернулся, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. На лице его нарисована была гримасса раздражения, а пальцами он нервно дергал вихры на макушке.

- Ты что, издеваешься? - прошипел он Юлие. - Горстка (тут он сорвался на конголезский).. играющих в войну.. с бутафорским оружием и пневматическими винтовками?! Ты что, собираешься приказать им драться с теми, кто сюда придет? Ради чего, ради 20 лишних секунд для твоего отхода?

Горящими черными зрачками Мбвата как будто собирался прострелить во владычице Юлие крупнокалиберные дырки.

- Прогони их отсюда, - сказал он, остывая. Тольку с них не будет, погибнут в первые же минуты. Мы защитим тебя лучше. Прогони, или я сам прогоню.

Ефим Борисович окинул "своих" взглядом на всякий случай и вручил книгу Нанше.

- Это правда, про оружие? Это вся правда?

- Я думала, твой возраст обманчив, - холодно улыбнулась Нанше, глядя на темнокожего подростка. - Я не могу их прогнать, они нужны нам для ритуала. Не переживай, не в качестве жертвенных агнцев. У них есть вера, которой нет у тебя.
Улыбка стала чуть теплее.
- Я благодарю тебя за обещание защитить меня. Надеюсь, тебе не выпадет случая исполнить его.

- Оружие там есть разное, - пояснила она, сочтя объяснение с разгоряченным ашару законченным и разворачиваясь за книгой к Лившицу. - Есть и заточенное, очень даже смертельные раны наносит.

- Я про это и говорил, друг Мбвата, тут нечем противостоять двору, кроме как дочкой барона. Думаете кроме него кто-нибудь остановится? Боюсь, что нет. Над бароном есть более высокий двор. Расскажите о ритуале пока есть время.
Последнее предложение уже было обращено к Юлии.

Юлия неуважительно грохнула книгу на шаткую тумбочку, подняв облако пыли, и раскрыла на нужной странице.

- Нужно будет начертить вот эти знаки, - она обвела алым ногтем какую-то оккультную лабуду, - так, тут свечи... бла-бла-бла... прочитать вот это вслух и с выражением, - она показала на строчки латыни, - а это - человек, его положить в... Стоп, человек пока не нужен. Барон появится без смертного тела, а значит - под страхом быть утянутым обратно в Абисс. Поэтому он будет вежлив и покладист, а если доберется до какого-нибудь незанятого тела, приспособленного, чтобы его принять, то будет гораздо трудней с ним справиться.

- После вызова нельзя останавливаться, нужно продолжать ритуал подчинения демона своей воле, - решительно утвердила она, - и желательно бы Истинное Имя, и еще что-нибудь, принадлежавшее барону... Так будет проще, но можно и без этого. И вот тут надо брать количеством. Чем больше участников ритуала - тем больше воли, которую вызванному придется преодолевать. Думаю, всем нужно будет просто продолжать петь вот этот безграмотный ужас, - она потыкала пальцем в страницу, - и после того, как воля барона будет сломлена, надо будет сформулировать приказ. А если повезет, то и не один. Под властью ритуала он не сможет отказать.

Согнав с лица тень мстительной улыбки, она серьезно добавила:
- На случай, если он вырвется, должен дежурить Убийца, умеющий ловить души. Можно, конечно, барона совсем уничтожить. Но лучше подчинить и обезопасить себя на будущее.

Спойлер:

- Какой будет приказ и кто его будет озвучивать? - холодно спросил Мбвата Юлии в спину. Ноздри его все еще яростно вздрагивали.

- Приказы лучше продумать заранее, - невозмутимо отозвалась падшая, не поднимая голову от книги. - Подетальнее и поподробнее, и так, чтобы он не смог их извратить в свою пользу. Юристы есть среди вас?

Она выпрямилась и поглядела на собравшихся.
- Озвучивать их будет тот, кто поведет ритуал.

Нанше усмехнулась, видя легкое замешательство своих спасителей.
- Мое требование будет простое, моя свобода и безопасность на моей территории. А вы - думайте. Я пойду людей готовить.

Захлопнув книгу, она взяла ее под мышку и постучала каблуками к выходу, на ходу преображаясь. У двери высокая фигура, окутанная нитями переливающегося света, изломанными, словно паучьи лапы, остановилась и напомнила:
- Решите, кто будет участвовать в ритуале, а кто - стоять рядом и охранять.

Дверь закрылась и стало немного темнее.

Когда стук каблучков замолк, Марина подвязала потуже поясок фирменного халата и обвела сосредоточенным взглядом всех, чуть дольше остановив его на Лившице.

- Давайте сообща формировать требования к барону. Ритуал вызова могу провести и я. Во всяком случае, у меня это получается получше, чем охрана или уничтожение.

И вдруг расцвела улыбкой.

- Я тогда рядом буду дежурить, - подала голос Аня. - Правда, душеловки у меня с собой нет, но я сейчас придумаю, куда его ловить.

Она огляделась вокруг, подошла к одной из захламленных этажерок и стала перебирать на ней безделушки, сдувая пыль.

- Свобода и безопасность - а что ещё всем людям надо-то, - Лившиц потёр подбородок. - Если барон прекратит разрушительные поиски дочери, тогда нам придётся озаботиться как раз тем, чтобы он не принялся за нас. Ещё идеи?

-Значит приказ такой? - озвучил мысль Мбвата.

"Впредь, лично или чужими руками, не затрагивать свободу и безопасность смертных и элохим, своих и чужих, если те не нападают (или осознанно вредят) первыми."

- Вы еще мир во всем мире попросите, - хмыкнула Аня. - Он вас на медленном огне зажарит и скажет, что это ради вашей же безопасности. Что я, его не знаю, что ли. Я вот буду просить конкретно: не преследуй больше меня... и этих Падших, - добавила она, поразмыслив, - за отказ работать на тебя.

- А он и не будет преследовать, - язвительно заметил Мбвата. - Просто зажарит на медленном огне. Чем вообще определяется лимит его послушности, что мы реально сможем требовать?..

Аня красноречиво ткнула на дверь.
- Определяеся любовью к дочери, наверное... И его фантазией. Насколько я слышала, падший обязан выполнить приказ вызвавшего. Ну, не зря же смертные так жаждут вызвать себе личного демона. Но чем конкретнее приказ, тем меньше возможностей истолковать его в свою пользу.

-Ефим Борисович, сформулируйте вы, - куснув губу, сказал Мбвата. Добавил с легкой нервной улыбкой, - Как самый старший.

В комнату заглянула Юлия, осветив ее бледным светом своего инфернального облика.
- Готовы?
И не дожидаясь ответа, махнула рукой, разметав преломленные лучи:
- Пошли.

Хозяйка полуразрушенного дома провела гостей по знакомому обшарпанному коридору - но теперь уже он подавал явные признаки жизни. По замусоренной шаткой лестнице они спустились в подвал, освещенный керосинками. Пятеро адептов уже расчистили там гнилой пол и усердно выводили на нем Знаки Тьмы, то и дело почтительно заглядывая в книгу, покоившуюся на импровизированном амвоне из двух складных табуреток. Вслед за падшими вошли еще четверо хиппиподобных, остальные, неизвестным числом, шебуршались наверху.

- Кто проводит ритуал? Сюда, - указала Юлия на амвон с книгой. - Света достаточно? Кто обеспечивает безопасность - у лестницы станьте, но не выходите, еще неизвестно, откуда будет угроза. Если вам нужно преобразиться - валяйте, мои уже всякое видали. Когда будете готовы, дайте сигнал.

Она подплыла к недочерченной пентаграмме, скрестила руки на груди и совсем по-человечески ухмыльнулась, бесяче сверкнув глазами.

- Ну что ж, - отстранённо сказал Ефим Борисович, думая о чём-то своём. - Я сформулирую. Думаю, так будет лучше для всех. Марина, слушай внимательно.

Старик склонился к ушку хрупкой Марины и прошептал ей что-то.

Внимательно выслушав сказанное, Марина посмотрела в глаза Ефиму Борисовичу и кивнула.
- Хорошо, я всё запомнила.
Сдвинув брови, девушка подошла к книге и медленно провела пальцами по открытой странице, словно здороваясь...

Один из новоприбывших эльфо-хиппарей приволок здоровенный пук церковных свечей и принялся расставлять их на рисунке вверх ногами и зажигать. Второй подошел к Лившицу и почтительным шепотом что-то у него попросил, и тот протянул ему цепи, снятые с освобожденного пленника. Адепт тут же употребил цепи в ритуальных целях, обложив ими рисунок по периметру. Остальные встали вокруг и зашуршали клочками бумаги, исписанными от руки. Нанше наблюдала за ними со смесью одобрения и презрения.

Дахака глубоко вздохнула, потерла лицо ладонями и сделала шаг назад, расплываясь в черноте за колонной. Через миг она исчезла из виду. "В Тенях чисто" - прозвучал ее голос в головах начинающих призывателей.

- Он сказал "поехали" и махнул рукой, - чуть нервно пошутила Нанше и повернулась к Марине. - Начинай читать, громко и медленно, после каждой строчки делай паузу - чтобы мои могли повторить за тобой. Когда дойдешь до последней фразы, где его Имя, будь готова ко всему, но держись, не нападай. Когда я скомандую, произнеси хором со всеми вот эту фразу на первородном наречии, - она положила на раскрытую книгу еще одну рукописную бумажку. - Ну, и когда... если - поправилась она, - начнется битва, думаю, все поймут, что надо делать. Вы в этом, я вижу, спецы поболе меня.

Марина, на ходу вспоминая институтский курс латыни и прочитанные когда-то книги по оккультизму и магии, начала одну за другой произносить неровные строки текста. Нестройный хор адептов робко подтягивал, постепенно крепчая и обретая силу, словно бы заложенную в самих словах. На каждом выдохе слаженно трепетали и вздрагивали язычки огня, разгораясь, потрескивая, наполняя низко нависшие своды сладким приторным дымом. Подпиравшие стены наблюдатели от разных фракций успели заскучать: на то, чтобы по два раза проговорить всю эту высокохудожественную ересь, ушел без малого час.

На подходе к кульминационному моменту и без того мелодичный голос Марины обрел небывалую звучность, может, акустика старого подвала, а может, и скрытая в ритуале сила сделали свое дело. Уже было ясно, что книга - не "пустышка", и когда в круг, ощетинившийся многолучевой звездой, с лязгом упало имя "Шезбет", напряженное молчание просто не успело воцариться.

На танцующие огоньки свечей словно бы плеснули керосину. Фуууушш, сказало одно большое пламя, и воздух задрожал и поплыл оранжевым. Огромная, едва умещающаяся под сводами лохматая рыжая голова - не то львиная грива, не то кудрявое солнце со средневековых миниатюр, - ослепила присутствующих яростным светом. Под ней сконденсировалось немалых размеров тело, покрытое плотной золотистой, словно драконьей, чешуей, с четырьмя толстыми, короткими, когтистыми лапами. Свечи, словно бы отдав весь свой жар, сникли, едва трепеща.

С яростным ревом демон встал на задние лапы - посыпалась содранная чешуей старая штукатурка - собираясь обрушиться на посягнувших, но тут светящаяся фигура Нанше погасла на миг, обрела человеческий облик, и грозный барон заревел уже совсем по-иному: тоскливо и бессильно, и пал на четыре лапы. Сориентировавшись моментально, он разинул зубастую пасть и изрыгнул поток презрительных ругательств: жалкие смертные черви, вооруженные гнилыми зубочистками, тут же почувствовали свою никчемность и бренность и дрогнули перед бессмертным величием.

- Верните ее! - заревел было он, обращаясь уже к Падшим, но Нанше снова стала самой собой.
- Давай! - взвизгнула она, переходя в ультразвук и вспыхивая перламутровым светом, и те из траллов, кто сохранил остатки силы воли, как один воздели свои бумажки и хором выкрикнули:
- Ты в моей власти, Шезбет!
Марине ничего не оставалось, как повторить то же самое.

Запоздалая и бессильная злоба снова сотрясла несчастный подвал, и те, кто выдержал эту агонию, увидели - Шезбет погас, посерел как прогоревшие угли, поседела и обвисла его лучистая грива, и лишь изредка алые сполохи пробегали по его огромной вздрагивающей туше.

- Ну вот, - расслабленным голосом сказала Юлия, - А теперь мы все скажем свои приказы, Марина повторит их папе, и папа будет слушаться. Да, папа? Итак, приказываю тебе, Шезбет, признать этот дом и прилегающие к нему угодья моей заповедной землей, где я вольна делать что угодно и неприкосновенна для тебя и твоих слуг.

- Признаю, - утробно и вяло рыкнул Шезбет в ответ на повторенный Мариной приказ, полусогнув короткие лапы, будто бы готовясь прыгнуть, но остался на месте.

Спойлер:

Голос девушки отражался от тяжелых каменных сводов, но звучал четко и уверенно:
- Отрекись от власти над инфернальным Двором в пользу Шаку, Безмолвного Скульптора из дома Рабису!

Угольно-серое тело вспыхнуло алой волной как от порыва ветра, но осталось в пределах круга.

- Отрекаюсь, - сквозь сжатые клыки прорычал Намару.