Blackout: Глава первая. День первый.

Есть на Васильевском острове едальня с многообещающим названием «Yummi-Pizza». Завсегдатаи перекрестили ее в «Яму» - может, из-за того, что вход расположен ниже уровня тротуара, а может, из-за того, что именно в Яме, только другой, побольше, эти завсегдатаи провели последние пару миллионов лет.

Подвальное помещение, внутри просторнее, чем кажется снаружи. Темные деревянные столы, зарешеченные окошки под потолком, на стенах, как водится, нарисованы фальшивые окна с пейзажами в духе итальянского возрождения. Витражные двери ведут в небольшой вип-зал. Обстановка хоть и не новая, но все ладно пригнано, ни одного шатающегося стула, ни одного недостающего гвоздика – даже простому человеку ясно, что здесь заправляет мастер на все руки.

Окрестные жители чаще всего обходят это место стороной, повинуясь какому-то неведомому чутью. Поэтому днем за столиками оказываются в основном пробегающие по делам горожане из других районов, а ближе к ночи здесь встречаются падшие. Пять-шесть вечера – как раз время «пересменка», когда смертные еще не разошлись, а их бывшие ангелы-хранители уже начали собираться.



Две женщины разговаривали в углу и курили над недоеденными десертами. Парень с длинными волосами в черном плаще сидел на краю стула и чего-то мрачно ждал, уставясь в пиво; еще один молодой человек, поцивильнее, увлеченно игрался с коммуникатором; за стойкой сидел интеллигентного вида пожилой мужчина со стаканом яблочного сока. Бармен протирал стаканы, официантки сновали туда-сюда с подносами – жизнь шла своим чередом, и над ней густой, но негромкой тенью нависал такой неуместный в этой живописной пиццерии металл.

The higher you walk, the farther you fall
The longer the walk, the farther you crawl
My body, my temple, this temple it tilts
As I am...
«Металлика» оборвалась на полутакте, одновременно с тем, как погас свет. Что-то скрипнуло и равномерно залязгало, тихо урча. Секунд десять спустя лязг стих, а через один удар сердца что-то гулко грохнуло, словно бы в соседнем помещении. «Ой господи», - произнес женский голос, и вслед за этим окончательно воцарилась ватная черная тишина.

Ефим Борисыч, крепкий и рослый старик за стойкой, резко поднял голову, чуть не потеряв очки.
- Это что? Так запланировано? - быстро спросил он у бармена в звенящей тишине.
- Нет... наверное, пробки, сейчас починят, - ответил тот вполголоса. - Я не могу кассу оставить.
Старик огляделся, словно запоминая детали обстановки, и сосредоточенно прикончил сок в своём стакане.

Патлатый парень в черном плаще быстрым движением затушил окурок и молча отодвинулся вместе со стулом вплотную к стене, одной рукой придерживая большущий черный чехол для бас-гитары.

Вдруг из темноты в углу послышался грохот упавших подносов и громкое "Ой!" Голос девушки не был испуганным, в нем слышалась лишь досада.
Через секунду в том же углу вспыхнул голубоватый свет, исходивший от экрана мобильного телефона. В этом мерцающем освещении можно было разглядеть груду лежащей на полу посуды и очертания стоящей рядом девушки в фирменном фартуке. Покачиваясь на высоченных шпильках и слегка наклонив голову, она лицезрела этот фантастический натюрморт.
- Вот черт! - выругалась она и громко спросила - А что это было?

Остальные граждане, понемногу выходящие из ступора, тоже позажигали мобильники и принялись озираться и роптать. Пиццерия озарилась голубоватыми огоньками - это, бесспорно, добавляло потустороннего колорита.

Бармен, услышав грохот подноса, закатил глаза под лоб, но кассу героически не оставил.
- Пробки, что ли, - повторил он громче.

Из двери, ведущей на кухню, - она располагалась как раз по-за стойкой бара, - качаясь, выплыл луч карманного фонарика и несущий его человек. Им оказалась еще одна официантка.
- Извините, пожалуйста, - проговорила она, - кажется, какая-то авария, придется немного подождать...

Поставив фонарик на стойку лампой кверху, она подбежала к своей напарнице, что-то ей сердито шепнула и села на корточки над горой осколков.

Патлач устало провел рукой по лицу, глядя на высоченные каблуки официантки и жалея о том, что вообще приперся сюда.

Ефим Борисович покачал головой - ну кто же приходит на такую работу на шпильках. А роптание вокруг его не особо интересовало.

Быстренько побросав осколки на один из подносов, официантка скрылась за дверью в кухню.
Когда дверь вновь открылась, зал преобразился. На подносе, который внесла девушка, стояли свечи. Много зажженных свечей в разноцветных стаканчиках создали вокруг загадочную, потустороннюю атмосферу. Пламя чуть дрожало и по стенам двигались причудливые тени.
Официантка на этот раз не спотыкалась и, ловко лавируя между мебелью на тех же шпильках, расставила на столах импровизированные светильнички.

Аристарх поглядел на часы, потом в сторону барной стойки, прикурил от свечи и вновь погрузился в раздумья.

Вторая официантка меж тем возилась с осколками, а из служебных помещений послышалась раздраженная ругань, относившаяся к процессу починки и не сулившая никаких приятных перспектив. В зал вышел мрачный охранник и покачал головой в ответ на немой вопрос бармена.

Галстучный молодой человек совершенно не проникся романтичной атмосферой: нетерпеливо сунул под подсвечник несколько купюр, встал и прошел к двери. Однако попытка открыть ее наружу отозвалась железным звоном и лязгом и не увенчалась успехом.
- Блин, - выругался "галстук" и растерянно оглянулся.

- Ролл-ставни там, - хмуро буркнул охранник.

- Интересно, - довольно громко сказал старик, вроде бы в сторону охранника, отвернувшись от стойки. - Они там снаружи обрушились, как только свет вырубили? Не слишком-то безопасно, знаете ли. А вдруг пожар?
Он многозначительно кивнул на свечи.

Официантка пожала плечами на слова про пожар и демонстративно поправила свечу в стеклянном подсвечнике.
- На этот случай на кухне вода есть, - сообщила она осторожному посетителю, сопроводив свое резюме оптимистичной улыбкой.

Патлач поднялся, со скрипом отодвинув стул, подошел к барной стойке и скептически хмыкнул:
- Иван Сергеич, я надеюсь, уже на подходе?

- Пожар - не знаю, - буркнул охранник, подозрительно оглядывая старика в очках, который вдруг будто что-то зашептал себе под нос, - а вот вломиться так один раз пытались.

- Иван Сергеичу звонил? - перебил его бармен, услышав вопрос скептического патлача.
- Не берет у меня телефон, и у Оли, - отмахнулся охранник, - сам звони.

Нетерпеливый "галстук", услышав это, бросил тискать ручку двери и принялся судорожно шарить в карманах пиджака.

- Жду еще 15 минут и ухожу. Передадите ему привет от Мэртюрера тогда. - ответил патлач и сел обратно за свой столик.

Ефим Борисыч что-то тихо пробормотал себе под нос, а услышав про "Мэртюрера", не смог сдержать усмешки.

Нашаривший, наконец, мобильник парень подсветился бледным светом экрана и озадаченно произнес:
- И у меня не берет... - и уставился на охранника, который тем временем присел с фонариком поковыряться в небольшой коробочке, приделанной к косяку входной двери, чем-то пощелкал и досадливо крякнул.
На лице парня отражалась зыбкая смесь недоумения и раздражения, еще не перешедшая в настоящий страх.
- Я не понял, нас чё, тут заперло, что ли? - вопросил он гневно.

Бармен вдруг изменился в лице и метнулся на кухню.

Аристарх отрешенно курил и смотрел в стакан с пивом, не обращая внимания на суету вокруг.

Женщины в углу уже перестали курить и роптать, и сидели бледные и напряженные, прижимая к груди сумочки. Одна из них, помоложе, не решаясь подойти к охраннику, подобралась к невозмутимому Аристарху:
- Как же нам выйти-то? Может, как-то отковырнуть её... ну... ставню?.. А то нас уже дома ждут, и не позвонить... - спросила она с надеждой.

"Я бы помог всем уйти отсюда, но врятли вам это понравится," - подумал Аристарх, но ответил лишь сухое: "Тут должена быть задняя дверь для персонала."

- Не волнуйтесь, девушки, - с леденящим душу доброжелательным спокойствием подал голос Ефим Борисыч. - В восемьдесят девятом так поезд посреди туннеля в метро встал, и ничего, все живы.
Он поставил стакан на стойку и обратился к официантке:
- Милая, у вас же тут есть стационарный телефон? Интернет, может, есть?

На "милую" охотно откликнулась вторая официантка, без шпилек:
- Есть, и вай-фай есть у нас, конечно!
Вытащив из-за стойки аппарат на шнуре, она сняла трубку и испуганно уставилась в тишину из круглых дырочек.

Из кухни вернулся бармен, отобрал у нее трубку и возвестил негромко:
- Иван Сергеич сообщил, что скоро будет.

Аристарх красноречиво поглядел на часы и на бармена.

Женщины, щебеча взволнованно, обступили охранника с двух сторон и увлекли его в служебные помещения, пока бармен мужественно оставался с дневной выручкой и хмурыми посетителями разной степени нетерпеливости.

Молодой человек, сатанея, продолжал жмакать мобильником, и наконец отчаявшись, убрал его в карман. В ходе краткой перепалки с барменом касательно того загадочного телефона, по которому дозвонился некий Иван Сергеич, выяснилось, что он-де уже разрядился, и молодой человек, источая флюиды негодования, решился идти служебным ходом, но был грубо разочарован вернувшимся охранником.

Усадив обратно до слез расстроенных и перепуганных посетительниц, тот буркнул:
- Там тоже не открывается. Завалило чем-то. Видать, оно-то и грохнуло.

Тут уже занервничал бармен. Обменявшись быстрыми взглядами с охранником, он понизил голос и многозначительно перегнулся через стойку к человеку в очках:
- Ефим... э... Семенович, надо как-то людей выводить. Скоро тут будут... сами понимаете... Может, вы можете... ну, как-то... посодействовать?
Сделав неопределенный жест, он неуверенно погядел на мрачного и молчаливого музыканта, но к нему апеллировать почему-то не решился. Зато одна из женщин, которая до того успела пообщаться с Аристархом, так и прикипела к нему умоляющим взглядом.

- Боюсь, это за гранью моих возможностей, - покачал головой старик. - Никому здесь не понравятся доступные мне способы содействия.

Аристарх поглядел исподлобья на бармена и старикана ледяными голубыми глазами, но промолчал.

Официантка на шпильках прицокала поближе к старику в очках и блестя глазами, негромко поинтересовалась:
- А ваши ...ээээ... способы содействия, можно использовать для открывания заваленных выходов?

Ефим Борисович сдвинул очки на нос и внимательно посмотрел на официантку, наклонив голову:
- Вы знаете, я просто довольно сильный старикан. Скорее сломаю, чем открою. Но... каких ещё заваленных выходов, душа моя? Что ещё там за обрушения?

- Не знаю, что обрушилось, но двери то заперты оказались... И грохотало просто роскошно! А прикольно, если это на нас сверху дом завалился! - взмахнув пару раз ресницами, девушка белозубо улыбнулась.

Музыкант приблизился к барной стойке, закинув на плечо чехол с инструментом:
- А вы, случаем, не к Ивану ли Сергеичу тоже пришли? - спросил он, обращаясь к старику.