Часть пятая. Кровь на снегу.

— Ща, цуцик, я тебя согрею, — сказал Ахав, стаскивая одеяло, которым был накрыт вынесенный из избы жмурик. — Обожди, скоро потеплее станет.
— Так откуда ты пришел, Келлер? — спросил Ахав, — И чего тут делать собирался?

Охотник долго смотрел на Ахава, будто пытаясь понять, чего от него хочет этот здоровенный варвар. Шмыгал носом, моргал, прислушивался к бурчанию собственного желудка.
- Из леса, - наконец тихо пробормотал он.
- Груз стерег. Но теперь без разницы. Все умрете, кошмары съедят вас изнутри, - помешанный опять сменил тон разговора. Голос Келлера был тихий, ровный, отчаянный. Обреченный.

Услышав до боли знакомое слово, повела на него остреньким ушком и повернула голову:
- А кто тебе приказал стеречь этот груз? И зачем?
Ииии...- Подумав немного - Иии, когда это все началось?

Келлер мотает головой в сторону эльфийки.
- Не знаю. Человек? Вечность. Не помню. Капюшон. Черный. Черные мысли. Мяяясо. нет, нет. Лучше сыр, которого нет. Деньги, кому теперь нужны деньги.
Охотник хихикает себе под нос.

Удивленная эльфийка продолжает расспрашивать со всем пристрастием
- Когда оно обычно прилетает? оно зачем-то прилетает или просто так, чтобы полакомиться? Зачем вы забиваете досками окна? чтобы спастись?
Переметнув взгляд с Келлера на миску с кашей. Ровным, ничего не выражающим тоном спрашивает
- А каши хочешь? Сыра нет. Есть каша.

- Хочу есть, - судя по всему, голод был текущей страстью дикаря, поэтому он ответил сначала на последний вопрос, без перехода отвечая на следующие:
- Ты можешь предсказать, когда увидишь кошмар? Ты можешь угадать, что ему надо? -покачал головой связанный, качая головой:
- Нет! Ты можешь только понять! Холодным потом по спине! что он уже здесь!  - Келлер стиснул зубы:
- Нет! Доски глупость. То что идет из головы, досками не закрыть. Надо убегать отсюда! убегать из этого проклятого леса! - охотник просящим взглядом переводил с Ахава на Мириэль:
- Или убить источник кошмара. Если не испугаетесь.

— Давай с этого места поподробней. Что за источник? Как он выглядит? Как его убить? И почему ты не убежал из этого проклятого леса? — пленник явно юлил, включая свое безумие, когда получал неудобный вопрос и пытался натравить Ахава на источник своих кошмаров. Ха! Нашел дурака! Лучше уж убежать и потом пойти другим путем, но для начала было бы неплохо узнать об опасности поподробней. Наверняка, тот медведь в расных носках имеет какое-то к этому отношение.

По измазанному лицу бородача пронеслись сменяющие друг друга эмоции, он дернул плечами, словно бы ему не хватало слов и он пытался жестикулировать. Жесты тоже не получились, и безумец завозился, задрыгал ногами, выплевывая краткие ответы, сердясь все больше и больше на то, что мучают и не дают ни сыра, ни каши:
- Ранен! Раненых оставили, ушли - их все нет и нет. А гооолодно! Мяяяса хотелось. Дерево! Де! Ре! Во! Убить дерево! Срубить? Останутся корни, прорастут в земле, прорастут в ушах, прррр...рорастут в головах, оно уже пррс.. прроросло сквозь весь лес! Надо с корняяяями... Там оно, там, - пленный снова задергался, не то пытаясь заплеванной бородой указать направление, не то пододвинуться поближе к запаху каши.

Загремела тарелками спешно накладывая безумному каши. Переложив все остатки, поднесла к нему и спросила
- Где это дерево? Ты сможешь показать его, когда поешь? Или хотя бы скажи, где его искать.

Назвавшийся Келлером убежденно закивал головой, жадно глядя на тарелку с кашей, вытянул шею и на всю дурь открыл рот. Это все, что ему, связанному и лежащему на полу, удалось сделать, чтобы стать ближе к насыщению. Закрыл, жалобно посмотрел на Мириэль и повторил:
- Хочу есть. Честное слово! В брусничной долине. Там хоооолодно.

- Хорошо, - пометил для себя шаман. - Не будем ходить по брусничной долине. Знать бы где это еще... Гораздо более нужная вещь есть. Эй, абориген, где тут дорога к дварфам в горы проходит? Укажешь путь правильно, за это мы тебя даже отпустим вместе с гречкой.

"Абориген", не закрывая рта, который уже вновь успел открыть на гречку, начал тихо смеяться.
- ха-ха-ха... ха-ХА-ХААА! - захохотал он уже совсем буйно, - отпустит, ах-ха-ХА-ХА!
Резко перестав хохотать, он угрюмо объяснил:
- Он меня уже никогда больше не отпустит. Я знаю, где горы. Черный, черный шепот будет всегда со мной, и в лесу, и в горах! В горах мое сердце. А сам я умру. И вы. Все мы ум-РЁМ!
И обессиленно уронил голову обратно на пол.

- Мириэль, ты же тут несколько дней была. К тебе в кошмарах деревья не являлись хищные? В красных носках? - избирательность брусничного ужаса почему-то заставила Сильвера задуматься. - Если для него заколоченные окна и двери не препятствие, то как ты пересидела в кладовке?

Задумчиво посмотрела на связанного бородача, рассматривая узлы. Отрицательно покачала головой и присела около него на корточки, протягивая ложку, полную кашей.
- Далеко ли отсюда брусничная долина?
Пока бородач сверлит взглядом кашу, сердобольная эльфийка повернулась к остальным и пожала плечами
- Не знаю, Сильвер. Если бы я нуждалась в сне, то может и снились, но т.к я совсем не сплю, то наблюдать ужасы заточения и измора мне приходилось воочию. Я тоже диву даюсь, как это меня брусничный монстр не заприметил, а я ведь колотила по двери всем , чем только могла. Кстати, об этом можно спросить самого Келлера.
Послушав свой собственный совет, держа ложку каши, осторожно обратилась к мужику:
- Келлер, а этот, как ты там его называешь, ест только кого-то определенного или всех, кто попадется ему на пути? Почему он не добрался до меня? Я же сидела взаперти. Наверное, девушек оно не есть. - Успокаивающе пробормотала сама себе.

- А, оно, значит, во снах является... - задумчиво протянул Сильвер. - Может, не станем тянуть время и сходим в эту брусничную засаду прямо сейчас? Пока никто не заснул и пока медведи в носках не оправились от гарпуна? Это вообще далеко? Эй, ягодный страдалец!

Келлер напряг и мучительно вытянул шею, добрался ртом до ложки и откинулся обратно, жадно работая челюстями, пока девушка разговаривала с Сильвером. Под запрокинутой бородой напряженно поднялся и опустился кадык: безумный проглотил первую порцию еды и судорожно икнул. Снова приподнял голову и открыл рот, но услышав обращенный к себе вопрос, улыбнулся - не закрывая рта, обнажил потемневшие, кое-где красные от крови зубы - и подмигнул.
- Ты груз. Тебя. Портить. Нельзя, - доверительно сообщил он Мириэль, делясь своей картиной мира с девушкой, которая понимала его и кормила кашей. - А их - мооожжно... - Голова его мотнулась в сторону одной из кроватей, а затем снова повернулась к каше.
Сосредоточенно жуя, он снизу взглянул на рыжего и принялся объяснять, роняя кусочки гречки:
- Это рядом, на восход, мимо трех братьев, вдоль ежиной пади, через козявку, потом по синему и... - судорожно глотнул и снова открыл рот, оставив приключенцев недоумевать, не то это названия местных достопримечательностей, не то сложные образы брусничного бреда.

- Мимо Ежиной пади, значит. Страшное,  должно быть, место.  - Сильвер представил себе много-много мертвых ёжиков и вздрогнул от пробежавшей вдоль позвоночника волны озноба. - Нерис, Ахав, вам такое описание о чем-то говорит? Сможете найти путь? Или придется все же брать его в проводники?
- А куда ты с товарищами и ваш этот главный хотели доставить этот, хм, ценный груз? - обратился он вновь к кашееду.

Келлер, шаркнув затылком по дощатому полу, снова повернул голову к Сильверу и перестал жевать. По лицу была видна натужная работа мысли, похоже, он честно пытался вспомнить или сообразить, что к чему.

- Гру-уз по-ортить нельзя-а, - низким размеренным голосом прогудел он наконец все, что оставалось в его памяти. - Нельзя портить груз. Друг друга можно, груз нельзя. Сте-речь. Я зарезал! - довольный, он схарчил еще одну подставленную ложку каши, и вдруг скривился и выкрикнул:
- А-ээ-э! - выплевывая на пол все недопрожеванное. - Пха! Тут мясо! Плохое мясо! не такое! - обиженно всхлипнув, он засучил ногами, пытаясь отползти, забиться под кровать, - мяяясо... НЕТ! Не-е-т...

- Ну вот, видишь, что ты наделала, - попенял Сильвер Мириэли. - Испортила своего грузоперевозчика. Только что-то стало проясняться, а теперь он опять сломался.Наверное, придется все-таки ждать утра, хотя, судя по всему, спокойно отдохнуть этой ночью нам вряд ли дадут.

Нэрис благодарно сжала руку эльфийки, прислушиваясь к ощущениям:
- Спасибо, Мириэль.
Отлипнув окровавленным рукавом от шеи, взбодрилась и занялась традиционно методичным ритуалом расседловки Шэда, прислушиваясь к разговорам в избушке.

- Дальше у нас всё равно дорога - либо вниз с обрыва и там держаться направления в горы, либо... Всё, собственно, я так понимаю.
Вотчина брусничных монстров по пути, надо полагать.

Закончив с амуницией и огладив чёрные ухи Шэда, халфлингша приземлилась на пол избушки, прислонившись спиной к не отмеченной трупным присутствием кровати.
- Это кто ж у вас такой заказчик? - со вздохом посмотрела на Келлера, не особо расчитывая на ответ, - Дерево чтоль?

Задумалась над словами Сильвера, неуверенно протянула:
- А ужас-кошмар накрывает всех спящих? Вот бодрствующему  дежурящему будет весело тогда...

Не обращая внимание на плевки бородача, настойчиво пихает ему кашу в рот:
- Ешь. Не хватало еще, чтобы ты откинулся тут. - Назидательно и одновременно с затаенной обидой, сказала эльфийка и продолжила:
- Я неделю что-то похожее ела, будучи вашим грузом. Только не вареную, а сырую и запивала затхлой водой. Так что, возьми себя в руки и ешь то, что дают! Другого у нас нет!

Отвечает Сильверу и Нэрис:
- Наверное, не доставить, а просто поохранять, пока тот красавец с вкрадчивым голоском вернется со второй попыткой добыть мои слезы. Он же с ними и расплачивался.

Задумчиво:
- Придется Ледомиру пересмотреть свои планы на полноценный 8-часовой сон.

- Глупости! - возразил на это шаман. - Во-первых нет резона верить бредням этой сбрендившей недожертве. Во-вторых совершенно никакого резона идти к дереву, которое настолько опасно, да еще и задаром. И в-третьих нет никакого резона идти туда без подготовки нормальных заклинаний.

- Сырое! Сыыырр... СЫР! Нельзя, нельзя!
Пленник, не то всхлипывая, не то икая, и отчаянно мотая головой, шарахнулся от ложки как от огня и умудрился наполовину заползти под койку, размазывая по полу полузасохшую кровь. Едва лишь потеряв из поля зрения своих кормильцев, он словно бы тут же забыл о них, расслабился, обмяк. Можно было подумать, что уснул, если бы не доносившееся из-под кровати глухое сбивчивое бормотание.

— Какой-то он дерганый, — отметил Ахав поведение сырного алчуна. — Если его оставить здесь, пропадет. Может, каких-то глупостей перед этим наделает. С собой брать такую обузу — тоже не хочется, от каждой мелочи может зависеть выживем мы или нет. В ледяном безмолвии всегда так — всегда на грани и никогда не знаешь, кого оно заберет следующим. Предлагаю на ночь запереть его в чулане, где сидела эта эльфийка, а утро вечера мудреней. Снова же идти на ночь глядя в страшное место — неразумно. Давайте запрем его и попробуем выспаться.

Недоумевая, все же пытается вести конструктивный диалог с Келлером:
- Но у нас нет сыра! Только гречка! И, почему именно сыр? Он тебя спасет от брусничного чудовища? Ну, во всяком случае я не буду заставлять тебя есть и уж тем более пихать ложку в рот. - Откладывая тарелку с кашей в сторону и вставая с коленок, заметила эльфийка. - Во всяком случае, если захочешь перекусить, каша рядом.
Эммм... Если никто не против, то я подежурю. - Вопросительно посмотрела на приключенцев и подошла к Нэрис. Подсела к ней:
- Нэрис, у меня остался еще один заряд. Давай, я полечу тебя немного. - Не дожидаясь ответа, Мириэль положила руку девушке на плечо и произнесла спокойное "алаверды малаверды"

/ Очень старательно исцеляю Нэрис поясом зарядом 2д8

//4+4=8 еще долечили - ДМ

За окнами стремительно сгущались сумерки - весьма благоразумным показалось предложение дождаться утра, что бы оно ни несло с собой. Приключенцы потихоньку занимали спальные места: кто на полу, кто на неоскверненных трупным присутствием кроватях. Пленного, впавшего в бормочущий транс, отнесли в кладовку и даже заботливо прикрыли шкурами барсов. Мириэль вызвалась дежурить первой, и ходила туда-сюда бдительным дозором, пока остальные засыпали, ворочаясь и вздрагивая от каждого шума. Шумов было предостаточно. То лошадь вдруг громко всхрапывала и гулко ударяла копытом в стену или пол; то Келлер в темной кладовке вдруг вскрикивал ужасным голосом и тут же затихал обратно; то вдруг снаружи каркала ворона, разрезая гнетущую тишину; то скрестись начинало что-то в забитые окна - легонько, будто ветви ветром качались, царапая доски, только вот не было деревьев так близко к избушке... Но никакого заметного движения, достаточного, чтобы всех разбудить, так и не было. Так и спали - мирно, но беспокойно.

Через несколько часов сама проснулась Нэрис, резко села, словно ее разбудили. Вместе с Шэдом халфлингша сменила эльфийку на посту, обошла дом - ни следов, ни зримого присутствия... только холод и предчувствие, "мы здесь не одни". Не будить же всех от каждого скрипа, чтобы потом объяснять: "извините, померещилось"... Еле вытерпев два часа вздрагиваний, вглядываний, вслушиваний, Нэрис разбудила следующего дежурного, подбросила дров в очаг, успокоила лошадку и завернулась обратно в одеялко.

Ахав, продрав неандертальские очи, храбро заступил на пост и тоже ничего не наблюл. Он-то знал, кого высматривать: медведя в красных носках, уж попадись он! Но знакомый силуэт так и не появлялся среди деревьев. К концу дежурства гарпунщика ночь стала сереть, всё затихло - даже лошадь уснула, даже пленник за запертой дверью затих и не мешал больше вскриками, даже деревья в лесу перестали шуметь в стылом замороженном воздухе. Оставалось лишь разбудить шамана, мирно проспавшего восемь часов, да завалиться обратно в предутренний сон. Выспавшийся Ледомир, облачившись в доспех, принялся охранять сон сотоварищей - все равно ему уже нечего было больше делать. Хорошо охранял Ледомир, никакие звуки больше не тревожили спящих до самого утра. Только душнее и душнее становилось в спертом воздухе маленькой избушки, куда набилось столько существ сразу, и Сильвер, обрадовавшись своей очереди обходить окрестности дозором, с удовольствием выбрался в утренний лес, встречать рассвет. А остальные в это время уже потихоньку просыпались, вспоминали, где они и что с ними случилось за бурный предыдущий день. Мириэль уже вышла из четырехчасового транса, только Ахав и Нэрис еще досматривали утренние сны и в кладовке пока еще было тихо.

Свою часть отдыха Сильвет тихо-мирно провел прямо на полу, в углу, подальше от лошади, завернувшись в свободный теперь от выхаживания хрупких девиц плащ. Вопреки его предположению, никакие деревянные медведи в красном белье ни к кому во снах не явились. Ну что же, это, наверное, и хорошо. Он вышел из избушки, растер лицо снегом, прежде чем затянуться металлической кожей. Помассировал помятые накануне ребра - все еще больно, хотя уже и поменьше. Оделся в серебро и отправился в дозорный хоровод, волоча за собою фальшион и бездумно вычерчивая в снегу замысловатые кривулины.

Выйдя из созерцания себя, а также 3 часовой медитации, окинула беглым взглядом приключенцев. Насчитав нужное количество, спокойно выдохнула. Сосредоточила слух на кладовке в ожидании услышать громкий храп. Негромко остальным
- Кажется, нам пора вставать. Что у нас сегодня на завтрак? - Проголодавшись, облизнулась Эльфийка
- Ах да, конечно же каша.
Учуяв спертый аромат, спешно собралась и выскочила на улицу дышать свежим воздухом и наслаждаться природой. В обязательном порядке прихватила с собой инструменты

// Планирую смастерить ловушку. Обычную. Не магическую. Для начала.

Амплитудно вздрогнув, Нэрис широко открыла глаза и шарахнулась в сторону, вперившись сонным взглядом в свои же ладони:
- Неет!
Шумно вдохнув, после ладоней пристально оглядела пол и ближайшие поверхности. Устало потрясла головой и более-менее сфокусировала, наконец, взгляд в осмысленный.
Поднялась, ни на кого не глядя, хмуро буркнула:
- Доброе утро.

Кажется, запас природной халфлингской жизнерадостности дал трещину. Или, по крайней мере, ушёл на подзарядку. По примеру Сильвера вышла из избушки, потирая ладошками глаза.
Выровняв дыхание, вернулась обратно, усмехнулась коротко:
- Ну что? Пора на север?